Оглавление
Почему я решила сменить специальность
По высшему образованию я эколог, но когда доучивалась, то уже попала в другую сферу — в археологическую организацию. Занималась документами — отчетами по итогам раскопок. Приходилось делать всё — и фотографии обрабатывать, и верстать в специальных программах. Так я проработала около десяти лет — уходила, возвращалась, снова уходила. В археологии всё специфическое, перейти с полученными навыками в другую отрасль невозможно. Графические редакторы знаешь, но не настолько хорошо, чтобы считаться дизайнером или ретушером. Собрать документ можешь, но для полиграфии знаний не хватит.
Мне нравился коллектив, в котором я работала. Меня устраивала зарплата, хотя она и была скромной: большинству моих знакомых платили столько же, и я думала, что для областного центра 30 тысяч — это нормально. Но меня ничего не связывало с историей и археологией. Я не любила их, не горела ими. Мне просто в какой-то момент всё это надоело, и я начала думать, чего хочу.
Можно было бы смотреть в сторону уже имеющихся навыков — например, дизайна. Я уже кое-что умела в этой сфере. Но творческом плане я полный ноль. Что-то новое придумывать, креативить — это не про меня. Сейчас я вижу, что есть разные специализации, и, например, иллюстраторы — это отдельные специалисты, а есть, скажем, создатели интерфейсов или сайтов, которые не рисуют картинки, а располагают элементы так, чтобы это смотрелось красиво, а людям было удобно. Может, тут бы я взлетела, но так получилось, что в этот момент у меня в IT ушел муж — стал проджект-менеджером и изнутри увидел, как выглядит разработка.
Я ему часто жаловалась, что какие-то сайты криво работают. И как-то он мне сказал: иди в тестировщики, ты такая зануда, а там тебе за это будут платить. И тогда я начала разбираться, что же это такое. Рекламу до этого тысячу раз видела: и что всё просто, и что не нужно ничего знать, и что любая домохозяйка справится. Это, разумеется, неправда. Я знакома с людьми, которые не смогли бы стать тестировщиками, потому что они не понимают, с какой стороны компьютер включается. Это, естественно, не вариант, и какую-то компьютерную грамотность нужно иметь. Плюс у меня в анамнезе изучение программирования в техникуме много лет назад — одно название, конечно, но я хотя бы примерно понимала, что это такое.
Я уже не помню, как я нашла курсы, на которых училась: то ли рассказал кто-то, то ли вообще на столбе увидела объявление. Это не был продукт крупной компании из тех, что сейчас на слуху, а образование от конкретного вуза. Но мне подходило, я подала заявку и уже через месяц начала учиться, продолжая работать.
Фото: Getty images
Как проходила учеба
Мне кажется, я попала на какой-то пилотный поток, когда программу только-только составили и начали тестировать на людях. Нам выдали расписание — занятия были несколько раз в неделю, иногда вечером, иногда днем. Время далеко не всегда оказывалось удобным, мне приходилось отпрашиваться с работы.
С теорией всё было просто: на платформу выкладывали лекции. Заходишь и слушаешь, как женщина с армянским акцентом, спотыкаясь, читает отрывки из очень известного учебника Святослава Куликова, который советуют всем новичкам. Это называлось «авторским курсом», но мы видели, что всё просто надергано из других, которые можно найти в Сети. Помню, еще были лекции с картинками — их тоже взяли у одной девушки, которая записывала теорию и нанимала иллюстратора. Мы об этом говорили в официальных чатах, но на такие сообщения никто не обращал внимания.
На практике мы первое время рисовали презентации в PowerPoint по теории, и это всех выводило из себя — мы же не пакет Microsoft Office пришли осваивать. Поэтому когда начались нормальные занятия, все очень обрадовались. Выглядело это так: нас разбивали на команды и давали задания из разряда: «Вот вам сайт РЖД — ищите баг в этом поле». И потом мы в Zoom в отдельных комнатах всё это делали. Не всегда на занятиях были «живые» люди — некоторые сидели в это время на работе или ехали в машине, так что просто слушали и смотрели краем глаза. Через какое-то время начинался опрос: один человек из команды рассказывал, что мы нашли, а преподаватель говорил, правильно это или нет.
Заявлены были 256 часов, но, по-моему, получилось гораздо меньше: обучение мы закончили за два с половиной месяца. Мне кажется, после таких курсов сразу выйти на работу нереально — надо что-то самому искать и смотреть. Я на это потратила еще месяц, и остальные, кто действительно рассчитывал сменить специальность, тоже продолжали доучиваться самостоятельно. У нас сохранился неофициальный чат, где мы продолжали общаться, рассказывая друг другу о своих успехах.
Фото: Getty images
Поиски работы
Сначала я попробовала закинуть резюме в компанию мужа. Никакого протежирования — решение принимал не он. Моя кандидатура не подошла: на тот момент из команды ушла единственная тестировщица, и нужен был человек, который сразу начнет работать, а не новичок с курсов. После этого я начала оставлять отклики на вакансии на HeadHunter. К некоторым писала сопроводительное письмо — если компания мне нравилась и действительно очень хотелось туда попасть.
Я отправила всего 11 откликов, прежде чем нашла работу. Это очень мало — джуны могут отправлять отклики сотнями, прежде чем получат ответ. Я видела вакансии, на которые наверняка отреагировали тысячи человек, и, думаю, среди них была половина моей группы. Может, помогло то, что я искала работу в офисе — дома у меня нет условий, а большинство людей, наоборот, хотели работать удаленно. Я попала в компанию, которая первой прислала мне тестовое задание — такое бывает очень редко.
Задание было странным — такая специальная программа с зашитыми в ней багами, которые надо найти. Написали ее, по-моему, еще когда я училась в техникуме. Никакого отношения к тому, чем занимается компания, она не имела. В самом письме и во вложенном в нем текстовом файле было указано разное время выполнения: неделя и три дня. Я хотела закончить побыстрее, но была простужена, и в итоге всё сделала за неделю. Еще было указано, что можно сдать тестовое задание на английском, и я решила выпендриться — почему нет, если могу? Может, это тоже сыграло роль.
Потом пришло письмо с приглашением на онлайн-собеседование. Его провели в один этап — минут 15 мы говорили с эйчаром, потом с двумя проджект-менеджерами, которые искали специалистов в свою команду. В конце мне сказали, что ответ будет в течение недели, но оффер пришел уже через два часа. Это, конечно, мне очень польстило — такое случается нечасто. Но на работу я не вышла — попала в больницу, причем с серьезной проблемой. С эйчаром связываться пришлось моему мужу, и ему ответили, что меня будут ждать, сколько понадобится. В итоге я приступила к своим новым обязанностям через месяц.
В чате выпускников курсов самые активные его участники в ходе опроса «Отношение к тестированию» дали следующие ответы: 41% респондентов — «Работаю тестировщиком», 21% — «Интересно, но пока пауза», 10% вернулись на прошлую работу, 7% учатся дальше, 7% работают в IT, но не тестировщиками, 7% подрабатывают в IT, и 7% решили не связываться с этой сферой. 
Фото: Getty images
Что такое работа тестировщика
Я попала во фронтенд — то есть я тестирую ту часть интерфейса, с которой работает пользователь. Есть еще бэкенд — это внутренняя часть системы; то, что человек, который пользуется сайтом, сервисом или приложением, не видит. Например, если вы оплачиваете что-то в онлайн-магазине, то будете вбивать в форму на странице данные карты, а потом нажмете кнопку «Отправить», но операции по списанию денег через банк и весь обмен данными между серверами произойдут «за кадром».
Многие представляют себе тестировщика как человека, который просто сидит на сайте и тыкает кнопки, проверяя, что работает, а что — нет. В общих чертах этим я и занимаюсь. Иногда надо заглядывать «под капот». Например, выпадает сообщение об ошибке, но какая именно это ошибка? Где произошел сбой? Для того, чтобы это понять, необходимо заглянуть в код. И в отчете писать не просто «не работает», а объяснять, что конкретно не работает.
Когда создается новый сервис, сначала к нему формируется документация: что это, как функционирует, что будет делать пользователь, что он должен получить на выходе. Уже на основе такого документа тестировщик создает тест-кейс — алгоритм действий, которые необходимо выполнить, чтобы проверить программу. Когда тестировщику отдают готовый код, у него уже должны быть тест-кейсы, но так случается далеко не всегда. Мне, например, могут прислать код с пометкой «проверить всё».
Описать «среднего по больнице» тестировщика невозможно. Работа всегда зависит от конкретного продукта и от компании. Например, у моего мужа в команде нет разделения на бэкенд и фронтенд — там надо заниматься сразу всем. Есть автотесты — это небольшие программы, которые имитируют поведение пользователя: я их не пишу, а у кого-то это неотъемлемая часть работы. Бывают случаи, когда английский язык не нужен, а иногда его знать необходимо, потому что он родной для программистов. Два тестировщика — это две разных истории обо всем, начиная от обучения и заканчивая обязанностями.
Часто говорят, что если стать тестировщиком, то потом проще выучиться на разработчика. Я считаю, это преувеличение: работы очень много, а за выходные программистом не станешь. Но, конечно, понимания, как что устроено, гораздо больше.
Я работаю тестировщиком уже год. Когда начинала, зарплата была 50 тысяч, потом меня несколько раз повышали, и сейчас она уже 90. Мне нравится, как всё складывается, я стараюсь перетащить в IT всех, кто, на мой взгляд, на это способен. Это особая сфера — у нас, например, не так критичен возраст. Свой я в резюме вообще не указывала, а когда надо было его вводить в разных программах перед началом работы, мой тимлид отвернулся — считается, что дата твоего рождения не касается никого, кроме тебя.
Конечно, я не могу сказать, что дискриминации нет вообще. Мы недавно спорили на эту тему в чате с остальными выпускниками курса — одна женщина прямо спросила: «Вот вы говорите, что на возраст никто не смотрит, а сколько у вас в компании сорокалетних джунов?» Их действительно немного, но и во время учебы у нас сорокалетних было очень мало. Мне кажется, чем ты старше, тем сложнее решиться менять жизнь, и тем неувереннее ты себя чувствуешь, когда ищешь работу — а это сказывается на том, как тебя воспринимают.
Но в IT всё проще благодаря тестовым заданиям. Если ты способен его сделать, то адекватный руководитель не будет смотреть, что ты «старый» или бывший бухгалтер, или и то, и другое вместе. У тебя появляются шансы на это место. Большое значение имеют soft skills — надо уметь общаться, учиться и находить новые решения, а не двигаться по шаблону, который тебе дали на курсе. А еще очень важно оказаться на одной волне с теми, кто ищет сотрудника. Поэтому всем начинающим хочу посоветовать: постарайтесь расслабиться, не пытайтесь изображать на собеседовании коммуникабельного, исполнительного, стрессоустойчивого и еще пять десятков всяких «-ого» — я думаю, именно это и помогло мне когда-то получить оффер и оказаться там, где я нахожусь сейчас.
Ты тоже осваивала новую специальность и меняла работу? Хочешь рассказать об этом? Напиши нам на электронную почту thevoicemag@imedia.ru, если хочешь стать героиней рубрики #вторая_профессия.
