Честно говоря, мы в VOICE не знаем, как обстоят дела с общественными мужскими туалетами, но с женскими всё очень плохо: даже в бизнес- и торговых центрах, офисах и дорогих ресторанах, зайдя в туалет, можно увидеть разруху. Мокрый стульчак, грязные стенки унитаза, брошенная мимо ведра туалетная бумага — всё это в порядке вещей. И что-то нам подсказывает, что в мужских клозетах примерно та же обстановка. Во всяком случае те общественные туалеты, что считаются общими, выглядят и пахнут еще хуже, чем женские. Например, в новеньких пригородных электричках с удобными креслами и кондиционерами стоят все те же металлические унитазы системы «гадим на рельсы», а большинство вагонов в поездах дальнего следования вообще не меняли на новые, и в них туалеты больше похожи на камеры пыток — дышать в них не рекомендуется.
При этом в Сети регулярно появляются посты возмущенных граждан, попавших в больницы: туалеты там еще хуже, чем в поездах, хотя, казалось бы, хуже некуда. Администрация больниц в ответ жалуется на недостаток финансирования и вандалов, которые рисуют на стенах и крадут туалетную бумагу.
В общем, разруха со всех сторон: мы и гадим во всех смыслах этого слова, и за собой не убираем. Перед тем как зайти в общественный туалет, приходится собираться с духом — никогда не знаешь, что там увидишь. Что с ними не так? Давай разбираться!
Дворцы для народа
Первый капитальный публичный туалет в России построили в 1900-х: кирпичное строение на Смоленской площади называли ретирадой (ранее, что забавно, это переводилось как «отступление» или «убежище при отступлении») и пользоваться им не спешили — проще и привычнее было найти кусты или обычные деревянные нужники, которые к тому времени уже были обязаны строить все владельцы доходных домов. Ретирад становилось всё больше, люди привыкали ими пользоваться, но в какой-то момент что-то пошло не так.
После революции в числе прочих радикальных изменений началась стремительная урбанизация: по данным первой всеобщей переписи населения России, в 1897 году городские жители составляли 1/7 населения, а уже к концу тридцатых годов — треть. В первые послереволюционные годы стране было несколько не до общественных туалетов, конечно, но после, что характерно, ничего не изменилось.
Вернее, масштабная стройка сталинской эпохи не обошла своим вниманием общественные уборные. Но их проектировали и строили по образу и подобию всего остального — метро, высоток, «народных дворцов». Размером и помпезностью эти туалеты могли поспорить с Мавзолеем, и очереди в них стояли примерно такие, как и на просмотр мумии Ленина, потому что никому не приходило в голову, что общественных туалетов должно быть много. И, главное, что в них должно быть чисто.
Легенда гласит, что большой друг советской власти французский писатель Андре Жид написал книгу «Возвращение из СССР» после того, как приехал в Союз на похороны Горького и попал в общественный туалет. Увиденное так потрясло его, что книга вышла совершенно антисоветской. Андре, книги которого раньше выходили в Союзе мгновенно, теперь вообще не печатали на русском. Неизвестно, насколько легенда правдива в части «ватерклозет в качестве комнаты ужасов», но те из нас, кто застал туалеты позднего СССР, едва ли в ней сомневаются.
Не о роскоши надо думать!
Впрочем, неясно, как у советских граждан могла появиться привычка к гигиене, если туалетной бумаги в СССР не существовало до 1969 года. Именно так: только через восемь лет после полета Юрия Гагарина в космос государство вдруг задумалось о том, чем же народ великой страны подтирается. Народ подтирался чем мог и сочинял об этом анекдоты:
Диалог в общественном туалете:
– Извините, у вас бумажки нет?
– Нет.
– Тогда червонец по рублю не разменяете?
Поначалу туалетная бумага показалась населению ненужной роскошью и плохо продавалась. А потом мгновенно стала дефицитом: человек, увешанный гирляндой рулонов туалетной бумаги, — популярная карикатура тех лет. Где достал?!
Итак, к чему же мы пришли в момент заката советской империи? Общественных туалетов было крайне мало, и в них было страшно заходить: вонь, грязь, антисанитария. Кроме того, большинство из них стали платными к концу восьмидесятых годов — то есть за сомнительное удовольствие испачкать обувь в чужих физиологических выделениях нужно было еще и заплатить. Нет ничего удивительного в том, что никому и в голову не приходило пользоваться туалетом аккуратно: аккуратности учили только маленьких детей. В ключе «Не наступи, смотри под ноги!», «Не трогай ничего руками!» и «Не вздумай на это сесть!». Впрочем, детей чаще всего старались водить в кустики. Для их нежного обоняния всё это было слишком.
Кабинка для унижений
При этом отсутствовала не только культура непосредственного использования уборных, но и культура отношения к совершенно естественной человеческой потребности. Конечно, неудивительно, что при таком состоянии общественных уборных всё, что связано с выделительной системой организма, считалось грязным и гадким. Но поразительно другое: иногда возникает ощущение, что мы сами делали и продолжаем делать всё для того, чтобы потребность опорожнить кишечник или мочевой пузырь реализовывалась исключительно с элементами унижения человеческого достоинства.
Достаточно вспомнить детские сады, в которых практиковалось коллективное высаживание на горшки.
Затем — школы, где в туалетах никогда не было ни туалетной бумаги, ни мыла, ни сушилок для рук. В начальной школе в кабинках не было дверей — якобы из соображений безопасности (хотя что мешало сделать двери на полметра от пола — загадка). Было ли это очень давно? Нет.
Буквально две недели назад в СМИ появились новости о том, что в школах снимают двери туалетных кабинок — чтобы дети не списывали во время ЕГЭ.
А выучка школьников поднять руку и спросить: «Можно выйти?» – вместо того чтобы просто взять и пойти в туалет? Наверное, каждая может вспомнить школьную легенду о том, как кому-то не разрешили выйти и бедняга оконфузился прямо в классе. Так вот: скорее всего, это была не легенда.
Кусты и подворотни
Вот те самые места, которыми мы до сих пор не стесняемся воспользоваться, когда приспичит. Знаете почему? Потому что сейчас 2019 год, но ничего вообще не изменилось. В крупных городах можно найти синие кабинки (в которые страшно зайти) или стационарные туалеты на две кабинки (в которые зайти еще страшнее), в небольших нет и того, но в любом случае этих туалетов слишком мало. Есть кафе и рестораны, и теоретически любой человек имеет право зайти и воспользоваться там туалетом, но на практике тебя могут и не пустить. Остаются торговые центры, но, если ни одного ТЦ рядом нет, придется искать подворотню: в таких местах и общественного туалета не найдешь точно. Кстати, если у тебя вдруг нет с собой денег, то тебе туда же — в кусты. Именно тебе: во-первых, ты не в состоянии, как мужчина, помочиться на ближайший угол стоя, а во-вторых, ты в силу строения женской мочеполовой системы не можешь долго терпеть.
И чтобы не быть голословными: согласно исследованию WaterAid (неправительственная организация, занимающаяся вопросами водоснабжения, санитарии и гигиены) Россия занимает первое место в рейтинге «не бедных, а вполне развитых стран, где тем не менее хуже всего обстоят дела с частными и общественными туалетами» (с). В абсолютных цифрах это означает, что в России свыше 39,4 миллиона человек, или пятая часть населения, не имеют доступа к чистым туалетам. И это касается вовсе не только сельского населения: по показателю численности городского населения без доступа к безопасным и чистым туалетам Россия занимает пятое место — после Индии, Китая, Индонезии и Нигерии. Дела у нас с этим хуже, чем, например, в Республике Конго и Бангладеше.
У нас просто нет и не было никакой возможности обучиться культуре пользования уборными. Общественный туалет в нашем сознании — это всегда грязь, вонь и чувство, что тебя унижают. Неудивительно, что даже в чистых туалетах мы порой зависаем над унитазом в позе орлицы, тем самым его пачкая, — это привычка многих поколений. Неудивительно, что даже в чистом туалете нам редко приходит в голову идея убрать за собой — мы приучены ничего там не трогать руками. Неудивительно, что у каждой девушки есть в сумке пачка салфеток: общественный туалет — это тебе не отель, запасной рулон никто не оставит, так что, если до тебя все размотали, как хочешь, так и выкручивайся. Хоть кредиткой подотрись.
Удивительно то, насколько классик был прав: разруха — в головах. Только теперь, пожалуй, причина и следствие поменялись местами: у нас в головах разруха на предмет пользования общественными уборными, потому что в этих самых уборных — мрак и кошмар.
Фото: Сенцов Александр/ТАСС, Александр Веревкин/Интерпресс/ТАСС, Getty images, Shutterstock
