Цифры 90-60-90 стали популярны в конце XX — начале XXI века. И те, кто задал «планку», меньше всего интересовался женскими привлекательностью или здоровьем.
Изменчивая эстетика
Эстетические каноны постоянно менялись. В XVIII веке красивыми считались полные, «мягкие» женщины — ведь солидный вес говорил о том, что муж такой девушки — состоятельный человек, который может кормить супругу дорогими продуктами, а у нее самой нет необходимости работать. Именно эти формы вкупе с белой кожей, нетронутой «крестьянским» загаром, воспевал Рубенс.
Индустриальная революция в XIX веке внесла свои коррективы. Медицина развивалась, детская смертность падала, женщине больше не требовалось своим цветущим видом демонстрировать возможность родить десятерых детишек, из которых выживут двое. Однако она продолжила быть «аксессуаром» — имуществом мужчины, которое отражало его социальный статус.
Но теперь в моду вошла хрупкость — всем своим видом девушка должна была показывать, что работать она не может физически, и именно ее муж содержит семью. Удивительно, но эмансипация в XXI веке внесла в эстетику лишь незначительные коррективы. «Прекрасный пол» стал самостоятельным, но худоба осталась трендом.
Стройность всё так же была социальным маркером: смотрите, я могу позволить себе качественные продукты, у меня есть время на занятия спортом и салоны красоты. Как пишет в своей книге «Еда, тело, секс и тревога» клинический психолог Юлия Лапина, не Твигги задала моду на худобу — она стала иконой, потому что пришло ее время.
«Три грации» Рубенса, 1635 год
90-60-90
Параметры Твигги при росте 165 сантиметров составляли 79-56-81 — мир постепенно переходил к новому идеалу. В середине 90-х годов эталоном стала Кейт Мосс с 87-58-89: считается, что «золотой» стандарт — округление именно ее размеров. Иногда как «законодательниц» вспоминают Клаудию Шиффер (95-62-92), Синди Кроуфорд (96-65-91) и Наоми Кэмпбелл (94-62-92).
Но о ком бы не шла речь, становится понятно: точкой отсчета стали модели подиумов и их тела. Но кто и почему выбирал таких девушек?
Главными, кто принимал решение, были модельеры. Для них одинаковые девушки оказались удобными: одну можно было без лишних хлопот заменить на другую. Женщин, которых сейчас называют plus size, включить в «систему координат» оказалось сложно: не так просто придумать платье, которое будет одинаково хорошо смотреться на людях разного размера.
Многие дизайнеры нередко говорили о том, что женщины — их музы и вдохновительницы. Но часто они лукавили: интересовали их не женщины, а слава и деньги. Некоторые были честны — например, знаменитый кутюрье Жан-Поль Готье как-то обронил: «Я создаю эталон женской красоты без намека на женственность, из ненависти ко всем женщинам. Для меня они — просто вешалки для одежды».
Стандарт 90-60-90 придумали мужчины, как и другие идеалы красоты. И рубенсовские формы, и фигуры манекенщиц имеют одну природу: они должны демонстрировать социальный статус того, рядом с кем стоит женщина. И потому в параметрах, которые нам навязывают, нет ни красоты, ни здоровья.
Так что если будешь переживать о том, что не соответствуешь каким-то цифрам, подумай, откуда они взялись. Может быть, не стоит следовать идеалам, которые другие люди придумали лишь для того, чтобы сделать из тебя красивый аксессуар?
Фото: Andrea Piacquadio / Pexels
